ПАРАЗИТОЛОГИЯ
Простой подсчет показывает, что у нас на одного работающего человека приходится 12-14 паразитов: шесть ближних (мужья, жены, родители, дети, дяди, племянники) и восемь дальних (льготники, пенсионеры, ветераны). Отсюда возникают две темы: как избавиться от паразитов и как СТАТЬ паразитом.
У второй темы найдется в 12-14 раз больше слушателей, соответственно, покупателей книги. Поэтому начнем с нее.
Если настаивать – на чем бы то ни было, – то рано или поздно все вам поверят и даже назовут вас стойким борцом за убеждения. Так вот, если монотонно, изо дня в день повторять, что работать вы не можете, то настанет день, когда вам прекратят предлагать устроиться на работу.
За ним – день, когда поверят, что должны вас, в связи с этим, материально поддержать.
Затем – день, когда это будут считать своей святой обязанностью, и с этого дня вы сможете проводить в жизнь идею, что содержать вас нужно не абы как, а на достойном уровне. Все равно, чем вы это будете мотивировать.
Самые распространенные мотивировки: 1. Работать мне нельзя, потому что я – творческая личность. 2. Работать мне нельзя, потому что я нежен и прекра¬сен, а жизнь на работе груба и вульгарна. 3. Работать мне нельзя, потому что я произошел от аристократов. 4. Работать нельзя, потому что я – неудачник и все равно ничего не заработаю, лишь потрачу деньги на проезд. 5. Работать мне нельзя, потому что Я – это Я.
А можно ничего не говорить, ничего не доказывать, просто молчать. Это производит инфернальное впечатление, окружающие начинают двигаться в два раза быстрее. У нас не привыкли к тому, что кто-то что-то молча делает (или не делает).
Есть паразиты, узкоспециализированные. Специализирующиеся, например, не на родственниках, а на любовниках и любовницах или причисленные к свите состоятельных людей. В последнем случае просто молчать, как правило, не получается, нужно говорить и вообще имитировать бурную деятельность, со¬здавая иллюзию того, что деньги платят за что-то (так раньше на совпредприятиях были меланхоличные бездельники и деятельные). У деятельного бездельника больше возможностей для спектакля на тему о том, что его недооценивают; больше простора для интриг и плевания в колодец, откуда они сами же пьют. Но, в общем, выбор позиции – активной или пассивной – зависит скорее от врожденных наклонностей и темперамента.
Самое большое препятствие к превращению в паразита – парадоксальная любовь к содержательной деятельности (действие – продукт – оплата). Если, к вашему несчастью, вы действительно очень любите делать табуретки и про¬давать их, вам трудно будет стать паразитом. Но, с другой стороны, все про¬ходит. И мы видим, что человек, который еще несколько лет назад что-то любил делать, уже поет песню о том, что «в этой стране все бессмысленно, труд не оплачивается» (как будто в Китае что-то не бессмысленно, а капиталист и его рабочий – братья навек).
Слыша это, мы должны знать – человек уже сделал решающие шаги на пути превращения в паразита. Остановка за малым: найти того, к кому он сможет прикрепиться.
Почему те, кто что-то делает, имеют паразитов? Очень просто и понятно исторически. Те, кто что-то делает, имеют немного денег. После работы они хотят отдохнуть и расслабиться. Но возможности для отдыха (исторически) у нас ограничены. Лучший и единственно возможный отдых в наших глазах -это блуд, пьянка и треп. Пропивают деньги с паразитами. Блудят с паразитами. Трепаться ходят к паразитам и покупают им за это шоколадки и игрушечки.
Почему нельзя пойти просто так? Потому что работающие люди неуве¬ренны в себе и чувствуют себя в мире паразитов неполноценными. Они не верят, что их можно любить просто так. Трепаться с ними просто так («Я иду отнимать ценное время у людей! Нужно им это компенсировать».) Они при¬вычно оплачивают все свои развлечения от мелких до мельчайших, компенсируют Очень Важным Персонам (паразитам) те Жертвы, которые Паразиты им принесли (милостиво поделились своим драгоценным обществом).
Паразитов больше и они Гуру. Когда Ваня живет на содержании у Пети, он чувствует себя вправе его поучать и третировать, и немудрено – он умнее, ловчее, предприимчивее Пети, ибо перехитрил его: Петя вкалывает, а Ваня ничего не делает, но живет на Петины деньги. «Я – барин, а ты – раб, – вещает Ваня. – Так уж заведено. Ничего не поделаешь. Учись, пока я жив, а то до смерти будешь пахать».
ДРУЗЬЯ НЕ ОСТАВЯТ В БИДЭ
«У тебя не друзья, а собутыльники!» – «И у тебя тоже.»
Все наши упреки, подначки и оскорбления легко обратимы: «Сам такой!» Да, у всех нас не друзья, а собутыльники.
Даже, когда мы не пьем.
Все наши дружеские обещания носят необязательно-хмельной характер. 'Да ведь ты же мне обещал!» – «Когда?» – «Да тогда вот...» – «А! Да. Но я не смог. Забыл.» И все. И – на худой конец: «Да что я, нанялся к тебе, что ли?» (Или, по-модному: «Ты меня используешь».)
Мы любим таскаться в гости, пить с друзьями водку, сок, вино, чай, кофе, спрайт, фанту, самогон. И сутками трепаться ни о чем. Мы ценим теплую ауру деятельного безделья в кругу знакомых рож, возможность обсудить проблему выеденного яйца, сочинить экспромт, короче говоря, театр семи-восьми актеров.
Что может еще дать дружба? Ничего.
Нет, она еще может отнять кучу времени, которое бы посвятить делам (но какие у нас дела; у нас – делишки); годы жизни, проведенной за болтовней с друзьями; здоровье, утонувшее в литрах спрайта («Ты почему не пьешь? Ты нас не уважаешь? Тогда тебе – штрафную.»); веру в людей, ибо Витек мне обещал, а я ему верил, а он не выполнил обещание...
О подругах говорить нет смысла. Подруги – они типа отрицательных чисел в математике. Понятие о подруге вводится умышленно, с целью потом оперировать этим понятием. «Верная подруга» – это все равно, что минус один умноженное на восемь. Равняется минус восьми. Именно к верным подругам уходят обычно наши мальчики. Мужья к ним не уходят. На этапе мужей с подругами обычно уже покончено.
И все же, есть ли польза от друзей в науке Русского Карнеги? Есть.
Друзья распускают о нас слухи.
Из-за них одна соблазненная нами женщина превращается в женский ба¬тальон. Одна написанная книга – в библиотеку. Одна выкуренная сигарета – в пачку. Со слов друзей мы незаслуженно везучи, развратны и осыпаны дарами судьбы, которых явно не заслуживаем ввиду того, что бездарны, порочны и безумны. Именно друзья первыми завистливо подсматривают росток удачи и поливают его обильными речами. И потому друзей следует иметь, да побольше.
В Америке хорошим считается человек, у которого есть собака; у нас – человек, у которого есть друзья. Много-много маленьких друзей. Больших – не надо. Много маленьких языков действуют лучше и быстрее, чем один высокопоставленный друг, который тоже ведь не помогает нам подняться. «А я думал, что мы с Иван Иванычем Бугровым – друзья.» – «Да какие вы друзья. Вы просто собутыльники».
ТРИ ИСТОЧНИКА И ТРИ СОСТАВНЫХ ЧАСТИ
К вечным вопросам «Кто виноват?» и «Что делать?» прибавился еще один: «Почему не платят зарплату?»
Вопрос этот важный, потому что, в сущности, здесь – посягательство на основы бытия.
Полностью он звучит так: «Почему на моей милой, славной работе, где я так славно ничего не делаю, мне не платят денег?» Речь идет о нарушении круговорота национальных веществ, ведь если выдернуть одно звено, полетят и остальные. Пожалуй, дело дойдет до того, что и люди перестанут ничего не делать, возьмутся за дело и тогда уже точно наступит конец света.
Представляете, что будет, когда наши люди начнут совершать движения? Они просто все поломают.
Так и получается. Некоторые уже ушли с предприятий, где не платят, пода¬лись в другие места, при этом поломали жизнь как свою – ибо они несчастли¬вы – так и всем, с кем соприкасаются по роду своей деятельности. И за это все остальные их осуждают, смеются над ними и не спешат последовать их примеру.
Правило РУССКОГО КАРНЕГИ № 1 звучит так: УЧШЕ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ И НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАТЬ, ЧЕМ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ И ПОЛУЧАТЬ.
Объяснять, почему? Кажется, уже объяснено. Можно лишь дополнить.
Наши люди, как правило, имеют дело не с деньгами, а с мечтами о них. Зарплата важна не поскольку это деньги, а поскольку это – ЗАРПЛАТА. Как нашим предкам-крестьянам, живущим с натурального хозяйства, было приятно ЕЩЕ иметь и ДЕНЬГИ, добываемые, допустим, ремеслом, – точно так же и нам, их потомкам, приятно нести в кармане 10-20 рублей ПОТОМУ ЧТО. А не затем, что без них он умрет. Не умрет, конечно. Просто, с ними – приятнее. Но если дело в этом, то купюру можно получить и другим способом.
Многие режут электропроводку и продают ее. Вырученные деньги, конечно, тратят не на еду. Это не стоит объяснять снова и снова. Другие шьют. Третьи выпрашивают. Четвертые выигрывают: У пятых, которые им проигрывают. Пятые находят на улице.
В основном все получают в подарок. Дарят, тоже в основном, те, кто эти деньги делает. Нужно только подружиться с соответствующим человеком, например, директором банка.
ФУНКЦИЯ НАШЕГО ИСКРЕННЕГО ИНТЕРЕСА К ЧУЖОМУ БОГАТСТВУ
Конечно, такая стойкая черта нашего национального характера, как пе¬дантичный, практический, журналистский интерес к чужой жизни – не так себе, а обусловлена какой-то веской причиной. Причина эта – национальная спо¬собность варить суп из топора. Объясняю на примере.
– Так, ну, вот идем мы с Толяном по Советской, а навстречу нам, прикинь прикол – Алла Пугачева. Ну, она меня, конечно, сразу узнала. И так просто, без всякого, этого, ты знаешь, говорит: «О, здорово, Вася. А я тут проездом. Пошли ко мне в гостиницу. А там – номер «люкс», шампанское и море цветов»...
Рейтинг величественных мечтаний превышает рейтинг ординарных дости¬жений. Точно так же любое прикосновение к жизненному успеху, известности, богатству прибавляет весу тому, кто прикасался.
Степень весомости № 1. Мой знакомый был на концерте Пугачевой.
С.В. № 2. Я был на ее концерте.
С.В.№ 3. Мой знакомый журналист разговаривал с А.Б.
С.В.№ 4. Мой знакомый лично знаком с А.Б. и был у нее в гостях (история о встрече, о шампанском могла ведь происходить не с самим рассказчиком, а с его знакомым, но для пущей легкости повествования эта подробность опускается).
С.В. № 5. Мой знакомый работал с А.Б. На подтанцовке.
С.В. № 6. Я видел личные вещи А.Б. Например, ее автомобиль, ее гитару.
С.В. № 7. Я видел А.Б. очень близко, ну вот как сейчас вижу тебя. (Лично я видела, как человек звонил в другой город, чтобы сообщить, что рядом с ним в ресторане сидит Кобзон).
С.В. № 8. Я разговаривал с А.Б. Она спросила меня, как пройти туда-то. (Это очень высокая степень причастности. Она переводит рассказчика уже в какую-то иную категорию. После этого его могут повысить по службе или с ним переспит самая красивая девушка в городе.)
На той стадии, когда человек уже ходит к А.Б. в гости (например, работая на почте, носит ей телеграммы), он просто бросает прежнюю жизнь и на вполне законном (с нашей точки зрения) основании обзаводится новыми знакомыми (рангом повыше), меняет манеру одеваться и причесываться, пищевые привычки. Вариант: уходит в жестокий запой и начинает размышлять о бренности бытия.
Любой отблеск звезд питателен с точки зрения того, на кого этот отблеск упал. Питателен в отношении карьеры, жизненного успеха, авторитета в глазах окружения.
ТВОРЧЕСТВО
Все мы – очень творческие люди. Нельзя больнее ранить нашего человека, чем сказать ему, что он неспособен написать пьесу. Скрыв тяжкую обиду, он величественно ответит:
– Я? Я могу. Но не хочу.
В плане «творчества» все всё могут. Но не хотят.
Уверена, что для среднего англичанина или зулуса нет ничего обидного в предположении, что он не может писать картины маслом или организовать «группу».
Типичный случай из жизни. Редактор радиопрограммы, посвященной творчеству, берет интервью у приглашенного человека и говорит в эфир:
– Дорогие друзья! Мы пригласили к нам хорошего человека. Правда, он не творческий, но все равно хороший парень.
Приглашенный, разумеется, обижается и заявляет:
– Я написал восемь книг и первый в стране покрасил волосы в зеленый цвет, и хожу босиком по главной улице города; я основал свою партию «Дети Хатыни – детям Хиросимы». Что еще мне нужно сделать, чтобы считаться творческой личностью?
После передачи ему говорят:
– Творческая личность должна иметь свою «группу». Только те, кто имеет «группу» – сегодня считаются творческими людьми. Специфика нашего национального характера состоит из двух составляющих: бунт в классе (плеваться из трубочки) и глубочайшая консервативность в сердцевине «анархии». Бунтовать по-взаправдашнему надо по правилам. Творчество – понятие, применимое к организаторам «групп». Нарушать канон следует в соответствии с каноном, описывающим правила нарушения канона.
Между прочим, творчество, которое, разумеется, есть нарушение канона по правилам, отсутствующим в своде правил нарушения канона, абсолютно не вписывается в заданное представление о творчестве и творческой личности. Поэтому тех, кто на это решается (творить), творческими личностями никто не считает.
Их считают шизофрениками.
Кем же, в таком случае, считают шизофреников?
Когда они лечатся абсолютно официально, их считают хорошими, здоровыми людьми, которым в жизни крупно не повезло и которых окружающие «довели».
Когда они не лечатся (такое бывает сплошь и рядом) их считают хорошими ребятами, стойкими борцами, творческими личностями, строгими родителями (избивал дочь ручкой от лопаты в воспитательных целях), алкоголиками, заботливыми матерями (за всю жизнь ни разу не улыбнулась, мотивируя это тем, что мало денег).
Подлинных шизофреников, в медицинском смысле слова, во-первых, ужасающе много. Во-вторых, обычные люди не знают, да им это и ни к чему, как отличить подлинную шизофрению от того, что они желали бы ею считать.
По их мнению шизофрения – это то, что ненормально, то есть редко встречаемое. Редко встречаются у нас: отзывчивость, способность помочь бескорыстно. Порядочность в примитивном, библейском смысле слова (не пожелай жены ближнего, его вола и осла). Редко встречается любовь к работе. И творчество. И потому все, кто допускает все это в своем поведении, очень быстро завоевывают репутацию шизофреников.
Почему же большинство людей так упорно цепляется за репутацию твор¬ческих, культивируют для самих себя мысли о том, что никто другой, как они сами – творческие?
Ближайшая причина описана в главе «Паразитология». «Творчество» – одна из причин паразитировать на ближних.
Вторая причина: «творчество», то есть возня с песочком, красочками, выдумывание «сценариев» приближает жизнь к идеалу, предписанному наукой Русского Карнеги: уподобляться детям. Хотя в жизни детей, конечно, нет ничего творческого, вся их возня – это чистое подражание жизни взрослых, приближение к наблюдаемым образцам.
Возня – альтернатива конструированию, «мне надоело» в противоположность «надо». Разреветься и убежать домой к маме – альтернатива к «вступить в схватку и победить (или проиграть)». «А ну его на фиг» – противоположность «я поставил цель и должен ее добиться».
Мы очень любим хвалить в глаза тех, кто ставил цели и добивался их; боролся с трудностями, не отступая; строил, строил и строил.
Похвалим, потом хихикнем, плюнем и подумаем: «А все-таки я прожил лучше, веселее. И не напрягался. И все у меня было. И вообще, напрягаться -пошло. Еще подумают, что мне чего-то надо». И хихикнем. И еще тому, кто напрягался, выдадим парочку остроумных реплик про коней, которые дохнут от работы, и про то, что его достижения – херня. Вот наши... Он табуретку сделал, а мы медитировать научились. Медитировать – круто. А табуретки делать – так себе. Мы бы тоже могли. Мы получше него их делаем. Мы просто не хотим. Больно надо.
