«ГДЕ РОДИЛСЯ, ТАМ И СГОДИЛСЯ»
Свердловск – город, где я родилась. Случилось так, что жила я здесь всего-то первые два года своей жизни. В остальное время приезжала на летние каникулы. Естественно, отношение у меня к Свердловску было соответствующее – радостно-каникулярное.
В детстве мы с подружками облюбовали себе полянку для игр как раз возле дома Марии Витер. Так хорошо мы там «паслись», что трава на этом «островке» не растет до сих пор. Витер – соседка моей бабушки. А еще она сочиняет стихи. 19 февраля сего года Марии Георгиевне исполнилось 92 года. Как не поговорить с ровесником столетья? Много вы видели людей, сочиняющих в таком возрасте стихи?
Я открываю калитку, ведущую на ее двор. Сейчас он засыпан снегом, а летом лозы ее белого винограда приветливо, по-соседски, перевешиваются во двор к моей бабушке. Туда же часто долетают спелые и вкусные сливы и абрикосы.
Мне повезло: Мария Георгиевна соглашается побеседовать со мной о жизни, о стихах, о себе. Мы сидим в ее комнате. Главное место здесь отведено книгам. И это неудивительно: Витер треть жизни посвятила работе в школе, где преподавала русский язык и литературу. Я окидываю взглядом книжные полки: Пушкин, Шевченко, Лермонтов... Ну, и конечно, «Педагогична поема» Макаренко. Мария Георгиевна очень любит читать. Вот и перед моим приходом она читала Библию. Книга раскрыта на Евангелии от Матфея.
- Мария Георгиевна, когда Вы начали сочинять стихи? Наверное, еще в детстве?
- Может, это покажется странным, но пишу я стихи не с детства, и не с юности. Первое мое стихотворение было посвящено моим выпускникам и появилось уже в зрелые годы. Называлось оно «Думы старой учительницы». Есть там такие строки: «Время вечно спешит и спешит, не зови, не вернется назад. Они были вчера малыши, а сегодня у них аттестат». Да, сколько я классов выпустила – сложно и вспомнить!
И вправду: сложно вспомнить лица, имена всех учеников. Столько их было у старой учительницы! Парадоксально (но лишь на первый взгляд): многие ее ученики уже скончались. Ведь моя собеседница – старше революции (родилась она в 1915 году)!
- Мария Георгиевна, как Вы считаете: работа учителя – сложная работа?
- Нет, если ее любить. Я – любила.
Для того, чтобы узнать, почему юная Мария выбрала для себя такую профессию, мы отправились в прошлое лет на 80 назад.
«Родилась я в Свердловске, – вспоминает Мария Витер, – и кроме меня у родителей было еще двое дочерей и трое сыновей. К сожалению, всех их забрала война. Так я осталась одна. Отец мой был шахтером, и жили мы в Свердловске в т. н. «черной казарме».
Мария Георгиевна на секунду останавливает рассказ, что-то припоминает и улыбается, а я, пользуясь моментом, спрашиваю: «Почему же казарма называлась «черной»?
Оказывается, у этой казармы крыша была черного цвета. Отсюда и пошло прозвище. Жили в ней совершенно разные люди. Жили, конечно, в тесноте, как в общежитии: дружили, ссорились, вместе отмечали праздники, воевали с тараканами, пели, пили, танцевали, влюблялись, женились... В общем, жили.
Разбалованная удобствами XXI века, спрашиваю ровесницу революции о том, как же они решали бытовые проблемы: стирали белье, мыли волосы, купались? Воду и уголь подвозили, причем бесплатно, – отвечает моя собеседница. – Так что особенных неудобств не испытывали».
Конечно, люди тогда жили гораздо беднее, чем теперь. Одежду девушки шили, в основном, из сатина. Но разве могло это затмить юношеский оптимизм?
Мария Витер (которая, впрочем, носила тогда совсем другую фамилию – Пичугина) окончила 4 класса. «Про меня можно с уверенностью сказать словами поэта: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», – шутит Мария Георгиевна. После школы она сразу пошла учиться в горпромуч. Как известно, советская власть тяготела к аббревиатурам, и под «горпромучем» скрывалось «горно-промышленное училище». Оно и сейчас существует в Свердловске под № 73.
Горпромуч готовил шахтных слесарей. Окончив его, Маша пошла работать в шахту: выдавала инструмент в механической мастерской; если было нужно, могла кое-что и починить. Тогда же вступила в комсомол. Именно комсомол рекомендовал ее в школу пионервожатой, а после окончания войны – и в Ворошиловградский пединститут.
«Я очень любила танцевать, петь, – признается Мария Георгиевна, – моя «карьера» пионервожатой начиналась просто: дети, баян. Я была настоящей заводилой. Дети со мной не скучали, не сидели на месте. Даже будучи на пенсии, я продолжала работать в школе и на всех новогодних утренниках могла расшевелить ребят. Чаще всего хватало двух-трех фраз: «А ну-ка, встаньте! Возьмитесь за руки. Делайте, как я». Баянисту говорю: «играйте гопачок». И пошли танцы вокруг елки. Дети довольны. Я тоже. В 50-е - 60-е часто выезжали летом в степь, в Провалье (от автора – в настоящее время Провальская степь и Королевские скалы – заповедник). Собирали там ягоды, цветы... За плечами у меня уже был пединститут, который я закончила заочно».
«ВЫЙДУ Я НА РЕЧЕНЬКУ, ПОСМОТРЮ НА БЫСТРУЮ..»
С первым мужем, Степаном, Маруся познакомилась, так сказать, по месту жительства, в той самой черной казарме. Степан был военным и их соседом. Для молодых людей эта была первая любовь. И хотя им было уже за двадцать, они долго гуляли, взявшись за руки.
- Какая же у вас была свадьба? – наивно спрашиваю я.
- А никакой! Мы со Степаном пошли в Шарапкино (от автора – с. Шарапкино «тянется» родословная современного г. Свердловска), расписались в ЗАГСе. Никаких обменов кольцами, белого платья,
фаты... Одеты были, как обычно.
Так Маруся Пичугина стала Марией Букановой. А война не только лишила ее братьев и сестер, но и принесла вдовство: Степан погиб на фронте.
Со вторым своим мужем Мария познакомилась на работе, т. е. в школе. Михаил Витер был учителем украинского языка и литературы. Мария Георгиевна шутит: «Я кацапка, он – хохол!» Родители Михаила жили в Центральной Украине; Мария и Михаил каждое лето навещали их на собственном «Запорожце».
«Едем, поем песни, – вспоминает Мария Георгиевна. – Увидели хорошее местечко: лесок, речка. Остановились, позавтракали. Ездили и в Крым. Плавали в море».
- А какие песни вы любили петь?
- Пели разные. Но особенно запомнилась одна (напевает): «Выйду я на реченьку, посмотрю на быструю...» (остановилась на секунду, задумалась). А танцы тогда танцевали такие: вальс, краковяк, гопачок, «барыня»...
«ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМА»
И вновь в разговоре выходим на школьную тему. Так часто бывает в беседе. Тем более, если задать традиционный для учителя вопрос: «Были ли у Вас любимчики?» «Любимчики?» – переспрашивает Мария Георгиевна. – Нет, не выделяла никого. Нельзя было. Хотя... Была одна Лидочка, острая на язык соседская девочка, моя ученица. Очень мне она нравилась. Теперь Лидия – врач».
- Случались ли с Вами в школе смешные истории? – спрашиваю я.
- Так сразу и не вспомнишь. (Задумывается). Был однажды случай. Дети шалили, принесли в класс мяч. А тут неожиданно захожу я. Так попали в меня мячом, что я даже упала. Директору ничего не сказала. А дети перепугались, ждали наказания. Не дождались.
Мария Витер работала в свердловских школах № 8 и № 1. Часто начинала урок так: заходила и сразу наизусть читала Некрасова. Или Лермонтова. Или Пушкина. Школьная программа по русскому языку и литературе тогда сильно отличалась от нынешней. Есенина, Булгакова не изучали совсем. Зато в фаворе был Маяковский, Не могу не закончить эту главку строкой из стихотворения Марии Витер «Думы старой учительницы»: «Я если вы сможете всюду дерзнуть, чтоб Родина ваша цвела, скажу, оглянувшись на трудный свой путь: недаром я жизнь прожила»,
«КРУГ ЗЕМНОЙ»
Прошу Марию Витер наизусть прочитать самое удачное ее стихотворение. Не сбиваясь ни разу, она говорит нараспев: «Вот я снова брожу по росе. Сколько весен в душе пронеслось! И хоть снег заплутался в косе, Все в природе волнует до слез. Незабудки глазок голубой Вдруг проснулся в сиянии дня. И неброской своей красотой Будто в детство уводит меня»... На сегодняшний день издано 8 книг стихов Марии Георгиевны Витер. Это: «Вечерняя песня», «Чтобы жить и созидать», «Они – наша гордость и слава» (о земляках – свердловчанах), «Их сердца из пламени и свела» (о героях ВОВ), 2 книги о женщинах-фронтовичках «Они защищали Родину» и стихи для детей «Веселые музыканты».
И пусть простит меня Мария Георгиевна, я не затрону гражданские, патриотические ее стихотворения. Потому что, на мой взгляд, тяжелее всего писать стихи для детей. Они – самые строгие критики. Я видела реакцию детей на стихи М. Витер. Они были в восторге. Почему? Сейчас поймете. Из стихотворения «Помощник»: «Леночка, подай мне ступку. Надо перчик потолочь. – А зачем толочь, бабуля? Не пойму тебя никак. Разве он в эту кастрюлю не залезет прямо так?» Или про Гошу: «Гошенька, сними калоши, видишь, солнышко сейчас И денек такой погожий, а калоши носят в грязь». – Мамочка! - воскликнул Гоша и подпрыгнул на ходу. — Ты мне только дай калоши, а уж грязь я сам найду!» Т. е. в ее стихотворениях присутствует юмор.
В стихах для взрослых М. Витер тоже не изменяет себе, высвечивая любую тему с юмором и жизненной мудростью. Это стихотворения: «Вечная тема: свекровь и невестка», «Газета – ее жизнь и судьба», «40 лет на страже здоровья»…
Стихи Витер рассказывают о знаменитых свердловчанах. Это герои войны, спортсмены, врачи, учителя, журналисты, люди разных профессий и судеб. Много теплых стихотворений посвящает она родному городу, где прожила свою жизнь.
- Тяжело сейчас издать стихи? — спрашиваю я.
- Сейчас это просто. Деньги есть – будет книжка.
- А если денег нет?
- Тогда сложнее. Надо искать спонсора.
Именно так и делает Мария Георгиевна. И надо сказать, в родном Свердловске есть люди, готовые откликнуться, помочь в благом деле.
Вот такая она, Мария Витер, почетная гражданка Свердловска.
Когда-то, давным-давно она была учительницей моей тети. Позже, уже в 80-е, Мария Георгиевна сотрудничала со свердловской газетой «Знамя шахтера» (ныне – «Заря Донбасса»), На страницах этой газеты появлялись ее стихи, информации, заметки... Однажды она написала материал про моего дедушку – Петра. Не правда ли, символично? Мария Витер писала о моем деде, теперь я – о ней. Круг замкнулся.
Может, в будущем, кто-то напишет и обо мне. Хотя... Напишет ли? У Рея Бредбери есть хорошая повесть «Вино из одуванчиков». Есть там интересная мысль: семья главного героя круглое лето каждый день закупоривает вино, изготовленное из одуванчиков. Подписывает бутылочку, ставит дату. А потом, холодными, промозглыми вечерами пьет по бутылочке в день. Так зима проходит быстрее. Вот и у нас настала календарная весна. Победит ли она? Не знаю. Знаю лишь то, что мечтаю свою встречу с Марией Витер «закупорить в бутылочку» и отложить в кладовую своей памяти. Вот, пожалуй, и все.
Маркевич А. Вино из одуванчиков или как я съездила в Свердловск в Прощенное воскресенье / А. Маркевич // Вечерний Луганск. – 2007. – №9. – С. 17.
