Вскоре после начала работы выяснилось, что к «организации и проведению» относится также помывка посуды за четырьмя десятками детей, включая кастрюли, которые не влезают в раковину, всевозможная уборка территории в любое свободное время, регулярные поездки по магазинам за продуктами и таскание ящиков с едой. Творчество для детей – это с удовольствием, в оставшееся время; дети все равно в центре проводят часа три, а рабочий день у меня – 8 часов.
Я разглядываю оставленный начальницей лист с распределением обязанностей на сегодня и попутно отвечаю на само-собой-разумеющийся вопрос: почему же я не меняю работу и как решаю все то, что мне не нравится?
Потому, что сейчас мне искать, к сожалению, нечего. Для получения адекватной работы за рубежом (если ты, конечно, не супер-востребованный технический специалист или не планируешь заниматься неофициальной "черной" работой с риском выдворения раз и насовсем) нужно для начала поступить в местную магистратуру, чем я вскорости и займусь. Поэтому остается только сказать себе, что нормальная работа была в Москве – и будет потом здесь; а пока - да, больше всего на свете я скучаю по детскому центру и замечательным русским дошкольникам, с которыми мы работали несколько лет, творили сказки и были счастливы друг другом. А теперь – вперед, работать.
