«Враждебный антисоветский элемент» был оправдан

На днях Апелляционный суд Киева рассмотрел уголовное дело по ч.1 ст. 442 УК Украины, которое в мае минувшего года было возбуждено Главным следственным Управлением Службы безопасности Украины по факту голода в Украине в 1932-1933 годах. Суд подтвердил факт совершения преступления, раскрыл его механизм и назвал имена организаторов. Названо и количество жертв искусственного голода в Украине – 10 миллионов 63 тысячи человек.

Следствие по делу велось в целом ряде регионов Украины, в том числе, в Луганской области. В течение полугода участники оперативно-следственной группы Управления СБУ в Луганской власти занимались сбором и анализом данных, документально подтверждающих голод 30-х годов на Луганщине. Проработан огромный массив информации. Проанализированы в качестве вещественных доказательств самые разнообразные материалы: письменные воспоминании очевидцев, собранные исследователями того периода, аудио-, видеозаписи таких воспоминаний, письма и фотодокументы, сведения, касающиеся направлений движения и объемов перевозок продовольствия в тот период, документальные фильмы с хроникой тех лет, архивные материалы медицинских учреждений и т.д. – все без исключения носители информации, которая может восстановить панораму трагических событий 30-х годов и их причины. Следователями изучено 54 уголовных дела, хранившихся в архиве Управления СБУ в Луганской области, а также около 30 документов областного Государственного архива.

Как и все в реальной истории, события 30-х годов на Луганщине, впоследствии связавшиеся в народной памяти в единый смысловой конгломерат со страшным названием «голодомор», разнородны и разноречивы. Они не сводятся к простой схеме взаимоотношений «палач – жертва» уже хотя бы потому, что жертвы не только страдали и погибали, но и сопротивлялись. Материалы уголовного дела, хранящегося в архиве Управления СБУ в Луганской области, позволяют взглянуть на события начала 30-х годов в нашем крае именно с такой точки зрения.

1932 год. Сватовский район. В разгаре хлебозаготовительная кампания: сверху районам, колхозам и «единоличникам» спускается план-разнарядка по сдаче государству зерновых культур, который должен утверждаться на общих собраниях коллективов по принципу всеобщего «одобрямса». Нереальность этих планов в условиях неурожая очевидна не только рядовым селянам, но и партийцам. Однако возражения или попытки дискуссий оцениваются партийной верхушкой как «нежелание биться за урожай- или того хуже – право-оппортунистический уклонизм и саботаж. В ряде хозяйств руководители сняты с должностей и отданы под суд за невыполнение плана. По селам прокатывается волна арестов работников, которые, по мнению властей, виновны в сокрытии, разбазаривании зерна или занижении планов. Одновременно продолжаются «чистки» хозяйств от «кулаков» и прочих «чуждых элементов», которых обвиняли во всех грехах – от хищений до умышленного вредительства.

В 1932 г. партийные ячейки на местах получают юридическое право на конфискацию зерна в колхозах. Вводится смертная казнь за расхищение социалистической собственности - "закон о пяти колосках». Вступает в силу и закон, запрещающий выдавать колхозникам зерно за отработанные трудодни, пока не будет выполнен план хлебозаготовок. Обобранное до нитки село голодает, но, чтобы не дать крестьянам возможности покидать колхозы в поисках продовольствия, власти вводят систему «внутренних паспортов», намертво привязывая селян к территории проживания.

Именно в это время в Сватовском районе объявляется агитатор-одиночка – некто Порфирий Василевский. Ходит по селам, собирает крестьян, беседует, сеет антисоветские настроения. В одном замечен «на майдане возле церкви», в другом – на кирпичном заводе, в третьем – ходил по хатам. Говорит везде об одном и том же: призывает коллективы отказываться от планов хлебозаготовок, требовать от властей обеспечения продовольствием на год вперед, в противном случае пророчит еще больший голод (собственно, так и получилось). Обвиняет в недостатке хлеба Советскую власть, прямым текстом говорит о том, что колхозников умышленно морят голодом. Пламенные речи Василевского нашли отклик среди селян, особенно среди женщин, для которых во все времена тема прокормления семьи и детей была самой насущной. В колхозах, где побывал Порфирий Василевский, были сорваны собрания по принятию планов хлебозаготовок, поэтому самочинная деятельность этого гражданина не могла не привлечь внимания районного ОГПУ.

Смутьяна изловили. Ему 37 лет, женат, у него пятеро детей. По социальному происхождению – из кулаков. До революции семья имела 50 десятин земли, 9 голов скота, ветряную мельницу, сельхозтехнику. С хозяйством управлялись сами, без батраков. Налоги платили исправно. С началом коллективизации Василевский лишился всего, превратившись из кулака в бедняка. Вступил в колхозную артель, но вскоре был исключен из нее как бывший кулак и из-за того, что «проводил работу по развалу артели, высказывал недовольство колхозной жизнью». Лишен имущества и избирательных прав. Работал сапожником. Жена Порфирия после всего этого попала в психиатрическую лечебницу, детей разобрали родственники. Можно с уверенностью сказать, что на самоубийственный путь сопротивления системе бывшего сельского предпринимателя подтолкнуло отчаяние человека, потерявшего все.

В это время в сельских районах проявления более или менее организованных форм протеста против сталинской политики не были редкостью. Так, в 1932 г. председатель ГПУ УССР С. Реденс в докладной записке на имя генерального секретаря ЦК КП(б)У С. Косиора докладывал о том, что в Беловодском районе действует контрреволюционная террористическая организация, именующая себя «Спілка визволення студентів», которая планирует похитить шрифт из типографии для изготовления листовок. («Подлежит ликвидации 5 человек»). В Краснолучском районе – повстанческая группировка из числа бывших петлюровцев. Руководитель – бывший политбандит Суржко, брат агента разведки УНР. («Подлежит ликвидации 7 человек, из них 4 кулака»). В Кадиевском районе - «группировка бывших белых и раскулаченных, которую возглавляет бывший белый, служивший в отряде генерала Мамонтова – Борисов. «Подлежат ликвидации 7 человек – бывшие белые и кулаки». В Луганском районе «усиливается религиозное движение в немецких колониях. На базе молитвенных домов возникла повстанческая контрреволюционная организация, ставящая себе целью вооруженное выступление. Основные фигуранты – немцы и середняки. Намечено к аресту 10 человек».

Подобных фактов известно немало. Но дело Василевского все же по-своему уникально, потому что, в отличие от других, действовал он в одиночку, на свой страх и риск, И приговор, который ему вынес суд – тоже уникален. Василевский обвинялся по ст. 54 УК УССР – антисоветская агитация. За это можно было угодить и на Соловки, и к стенке. Но Порфирия Василевского суд... оправдал. Правда, как «враждебный элемент» он был выслан за пределы области.

Возможно, ему просто повезло уцелеть – на этот раз. А впереди был еще голодный 1933 год, период массовых репрессий, вторая мировая, затем новая волна послевоенных репрессий. Как сложилась его дальнейшая судьба и судьба его семьи, мы не знаем. Но наверняка она была нелегкой, как и судьбы многих других его соотечественников, кому выпало жить и умереть в эпоху, количество жертв которой исчисляется миллионами.

ЮЛИЯ ЕРЕМЕНКО, РУКОВОДИТЕЛЬ ПРЕСС-СЛУЖБЫ УПРАВЛЕНИЯ СБУ В ЛУГАНСКОЙ ОБЛАСТИ

При подготовке статьи использованы документы архива Управления СБУ в Луганской области и материалы книги Н.М.Старовойтова и В.В.Михайличенко «Голодомор на Луганщині) 1932-1933 рр.»

«Враждебный антисоветский элемент» был оправдан // Жизнь Луганска,2010. - №6(1024).  –С.9