Заметил, что в последнее время воспринимаю художественные фильмы восьмидесятых, особенно отечественные, строго как документальную хронику. И дело тут не в содержании фильма, нет. Кино может быть вообще о чём угодно, о любви, о войне, о буднях колхозников средней полосы, не важно. Важно, что в процессе просмотра у меня возникает стойкое ощущение, что это всё— физически зафиксированный кусок той реальности, где мне всего 10 лет. За всеми этими актёрами, декорациями, не попадающими в кадр камерами и микрофонами, горящими танками и бегущими красноармейцами, весёлыми трактористами и роковыми блондинками, осветителями и ассистентами режиссёра, за сотни километров от съёмочной площадки я именно в это самое время иду с матерью покупать мне новую сумку к школе. Меня не видно, разумеется и никто из создателей и зрителей фильма даже не догадывается о моём там существовании, но всё же я там есть.

Первые два класса я ходил как все, с нелепым ранцем довольно легкомысленной расцветки, а к третьему заявил ближайшим родственникам, что уже взрослый и в школу теперь желаю ходить как взрослые пацаны — с сумкой через плечо. Мать моя, выслушав просьбу молча и внимательно, сочла её обоснованной, поскольку, как это ни странно (матери обычно, напротив, стараются продлить детство своих чад) была за то, чтобы я как можно быстрее взрослел.
И мы пошли, уже теперь даже не вспомнить куда, где там в последние годы развитого социализма продавали сумки? В кожгалантерею? Да уже и неважно. Важно, что была куплена совершенно восхитительная сумка, на коричневом дерматиновом боку которой четыре слова sport образовывали квадрат, в который был вписан схематично изображённый фехтовальщик с рапирой, или чем они там ещё фехтуют.

В скором времени, на её ремне, по негласной школьной моде, появится мощный узел, укорачивающий этот самый ремень, ибо носить сумку практически подмышкой было у нас почему-то дико круто, белые буквы sport будут раскрашены всеми доступными на тот момент (тремя в моём случае) цветами шариковой ручки и дополнены неведомыми тогда ещё, но весьма весомыми надписями KISS и AC/DC.

Но это потом, а пока автобус номер 44 везёт нас домой, и на моём плече абсолютно новая и пока ещё совершенно пустая спортивная сумка sport и жизнь, несмотря на стремительно кончающийся август и надвигающуюся беспросветную громадину очередного учебного года — не так уж и плоха, а местами так и вовсе даже очень и ничего.
И кажется, что все на тебя смотрят и понимают, что вот, парень вырос и ходит уже со взрослой сумкой, хотя, конечно же, никто на меня не смотрит, все погружены в свой водоворот переживаний и тяжких дум,и одному только богу известно, как все эти неистовые вихри и ураганы умещаются одновременно в автобусе, с ласковым названием «луноход» и не разрывают к чертям собачьим пространственно-временное одеяло в такую мелкую нитку, что и представить нельзя.

Когда люди рассуждают о параллельных вселенных, они как бы априори ставят нашу с вами на первое место, я же в последнее время всё больше склоняюсь к тому, что это мы как раз чья-то довольно-таки блёклая и не самая удачная копия. Второстепенная параллель.
Некачественный дубль, неудавшаяся проба, бракованный экземпляр, своевременно не утилизированный и теперь, на манер деревца, каким-то образом проросшего на крыше старого дома, чахнущий в силу отсутствия необходимых условий для полноценного развития. Всё должно было быть не так, но в какой-то момент полетело по наклонной и покрылось безобразными трещинами и заломами, как непрочный дерматин.

Где-то луноход номер 44 свернул не на том перекрёстке, возможно был ремонт улицы или ещё что-то в этом роде. Как бы там ни было, но за окнами вдруг замелькали совсем другие дома, похожие на привычные, но всё же немного не те.
И кто ездил с матерью за сумкой, и ездил ли вообще хоть кто-то — уже нет никакой возможности точно сказать, поскольку луноход номер 44 вышел из пункта А, а в пункт Б прибыла совершенно другая техника, с абсолютно иным бортовым номером и экипажем, если вы понимаете меня, дорогие мальчики и девочки.

И это не попадает ни в один кадр, конечно же, это малоинтересная информация, и все камеры в этот момент снимают что-то более насущное. Героическое или смешное, но день — он, так уж вышло, один на всех и он застывает на плёнке, и теперь, когда я смотрю фильм из того года, я не вижу фильма. Я вижу сомнительное доказательство того, что я когда-то был, но это настолько шаткая и непрочная клинопись, что практически сразу же стирается, как заграничное слово KISS с двумя молниями вместо последних букв стиралось с коричневого дерматина школьной сумки.

И чем больше мы пытаемся вспомнить, тем больше нам хочется поскорее забыть, и от этого всего немного грустно и чуть-чуть подташнивает. Но это ничего, это нормально. Берегите себя. Обнимаю.

https://soba4ki.livejournal.com/