Родословная газеты

От отца-основателя до селькора «Красная куропатка»

Недавно одна из старейших газет нашей области отмечала своё 91-летие. И, вправду, какое ещё издание края может похвастаться такой своей историей? В самой «Луганке» вышел цикл материалов-очерков о себе, любимой. Однако они не затронули, на мой взгляд, главного – какова была сама газета? Сколько в ней было страниц-полос, какого качества была бумага и какие темы освещала «ЛП» в начале своей жизни?

Словно дети лейтенанта Шмидта

Мало кто знает, каково было «лицо» газеты в далекие 1920-е годы. Между тем, в Госархиве Луганской области хранятся подшивки «Луганки», среди них – отпечатанные на плотной синей (!) и фиолетовой бумаге экземпляры 1920, 1921 гг. Газета выходила тогда на 2-х полосах. К сожалению, их сохранилось очень мало. Причина тому – события ВОВ, когда при оккупации Ворошиловграда фашистами многие документы архива были утеряны или сожжены. Думается, что в начале 1920-х «Луганская правда» печаталась на цветном картоне из-за нехватки бумаги. Что же сохранили для нас эти смешные цветные картонки? Газета затрагивала разнообразнейшие темы: от политики и культуры до криминала. Но стиль… стиль был совершенно уникален и неповторим! Отчасти это объясняется тем, что многие газетчики были вчерашними безграмотными или малограмотными. В свою очередь проблему ликбеза (ликвидации безграмотности) часто освещала «Луганка». Например, номер за 23 ноября 1924г. содержал такую заметку: «В сентябре была организована школа ликбеза для неграмотных безработных, зарегестрированных на бирже труда (от авт. – да, было и такое во времена НЭП). В школу было принято 15 человек. Они научились не только читать и писать, но и развились политически, приохотились к чтению газет». Читали, конечно и «Луганку». «У нас на эмальзаводе «Луганскую правду», которой наши рабочие выписывают 168 экземпляров (от авт. – тираж тогда составлял 2.500 экз.) доставляют в цеха и раздают рабочим обычно с запозданием. Рабочим лучше всего почитать газету к перерыву. Можно тогда группами ее прочитать и совместно обсудить». (18 октября 1923г.). Что же могли прочесть в газете рабочие? Что могло привлечь их внимание, заинтересовать? Начнем, пожалуй с курьёзного криминала. Словно дети лейтенанта Шмидта рыскали по УССР три афериста: Моисей Авербух, Федор Латинский и Леонтий Зарубинский. Выдавая себя за инвалидов Красной армии, они выманивали у наивных крестьян (в т.ч. и в Луганском уезде) хлеб и деньги: «На собранные деньги они приобрели 3 лошади и 2 повозки. Райотделение Краснолучского р-на выдало им удостоверения, в которых между прочим было добавлено: «Принимая во внимание, что указанные товарищи страдают психонервностью в самой широкой форме, просьба не задавать всевозможные вопросы, ввиду имеющихся случаев припадков». Мошенники пытались улизнуть из Луганска, но были задержаны и в настоящее время находятся в ДОПРе. Угрозыском по этому делу проводится самое тщательное расследование». («Луганская правда», 31 октября 1928 г.) Обращалась «Луганка» и к не менее животрепещущей и сейчас теме – к проституции. Осенью того же 1928 года проститутки наводнили город. Они приезжали в Луганск «на гастроли» из Ростова и Харькова. По вечерам Ленинская и Пушкинская наводнялись «жрицами любви». Редакция предлагала свой «рецепт» решения этой проблемы: «Нужно привлечь рабочих и работниц в комиссии по борьбе с проституцией. И еще: нужна помощь женщинам, впавшим в нужду». Увы, нам неизвестны результаты борьбы «Луганки» с этим социальным злом. Зато редакция вела активную компанию против «зеленого змия» и против нецензурной ругани. Об этом – в следующей главе.

«Главный штаб матершины – инструментальная кузнеца»

Ну любит наш народ выпить. И любил, наверное, всегда. Тем более, в тяжелое время разрухи, когда после активных военных действий в Луганске установилось затишье и снова был пущен в строй Луганский ликёро-водочный завод: «Медовый месяц. В связи с выпуском 400-сной Луганск заметно оживился. Днем качающиеся фигуры переполняют улицы. Ночью – не ходи! Мордобитие теперь не в диковинку у нас. Луганск переживает «медовый месяц». Пьют малый и старый. Пьянство начинает засасывать и рабочих» («Луганская правда», 16 октября 1925г.). Далее в заметке сообщалось, что с начала легальной продажи водки в городе выход рабочих на работу сократился на 40% (то есть почти половина рабочих «дегустировало» луганскую водку). Особенно старались рабочие вагонного завода. Они любили пить «400 ную» даже…. в туалете! И запах не смущал! О таком прискорбном факте писала «Луганская правда» 19 января 1926 г. Зато на заводе ОР была другая беда: процветала нецензурная ругань. Ругались матом старые, кадровые рабочие, молодежь не отставала, да и партийцы не воздерживались: «Главный штаб матершины – инструментальная кузнеца. Придет рабочий с заказом к Пескарёву, тот обложит его матом и пошлет к Бабенке. Бабенко наградит хорошей порцией трехэтажных слов и гонит к Беспалову, который также отставать не любит».

«Мама, ваш сын прекрасно болен!»

Скарлатина и малярия…. Казалось бы – экзотичные болезни для наших краёв. Ан нет: «Эпидемия скарлатины продолжает убывать. Количество больных скарлатиной, находящихся в больнице упало до 78-ми» («Луганская правда», 23 ноября 1924г.). Благодаря газете мы узнаем, что в августе 1926г. было зарегестрировано 150 случаев малярийных заболеваний. Как тут не вспомнить к случаю строки пролетарского поэта Вл. Вл. Маяковского: «Мама, Ваш сын прекрасно болен! У него пожар сердца. Скажите сестрам, Лене и Оле – ему уже некуда деться!... Ах, закройте, закройте глаза газет!» Ну а мы открываем свои глаза и читаем дальше: «Рабочие и крестьяне! Если Вы хотите иметь сильное потомство, если Вы хотите, чтобы великие завоевания Октября были в надежных руках – помогайте детям!» («Луганская правда», 5 декабря 1920г.). Вот такой пропагандистский текст. Идейно заангажированный официоз часто прорывался на страницы «Луганки». Особенно это проявлялось в описании праздников (конечно, советских): «8 марта – день протеста трудящихся женщин всех стран для борьбы с общим врагом – капиталом, день смотра сил организованного женского пролетариата и беднейших крестьянок и казачек». С другой стороны, «Луганка» освещала каждое важное событие в жизни города и уезда. «Ньюсмейкеры» того времени: Ворошилов, Рухимович, Алексеев-Кум. Их речи были представлены на газетных полосах во всей красе. Приехал театр им. Заньковецкой – пожалуйте, рецензия на его спектакли:"Сегодня в Городском театре (ныне - ДК железнодорожников -Авт.) премьера спектакля «Яблуневий полон» Украинского государственного драматического театра им. М. Заньковецкой. «Яблуневий полон» может быть отмечена, как одна из пьес, наиболее близких к репертуару нужному рабочему зрителю. Действие разворачивается на фоне гражданской войны в 1918-1919 гг. Красной нитью через весь спектакль проходят роли Зиновия и Сатаны. Зиновий и Сатана – родные братья, но по-разному воспринимают жизнь, Первый больше вылощен, интеллигентней и неврастеничней. Сатана же – крепкий и сильный солдат революции. Очередную постановку театра им. Заньковецкой следует признать весьма удачной" (Луганская Правда, 30 октября, 1924 г.) Открылась выставка печати – и сразу же «тиснули» отчет о посещении ее: «От иероглифа до агитплаката. На выставке печати, открывшейся в музее, представлены экспонаты, начиная с древнейших египетских иероглифов и заканчивая послеоктябрьской печатью. Вот образцы (от авт. – фото прилагается!) иероглифических надписей Древнего Египта. На нашем 1-м снимке иероглифы воспроизведены на вазах с изображением сыновей Озириса. Направо от них – фигура писца в Древнем Египте» («Луганская правда» 17 мая 1928 гг.). Вот так! Оказывается, в 1928 г. в Луганске были древнеегипетские вазы и статуэтки! Были ли они экспонатами местного музея или привозными, кто знает? Я склоняюсь к первой точке зрения.

«Ни Богу свечка….»

Уже с начала 1920-х годов в Луганске шло активное насаждение безбожия (атеизма). Пиком и печальной кульминацией такой политики большевиков стало уничтожение церквей. В нашем городе в 1930-е были взорваны, разобраны: Казанская, Свято-Никольская, Преображенская, другие церкви. Обращаясь к религиозной теме какой-то местный умник в номере от 29 марта 1921 г. писал: «Из смрадной могилы прошлого, где лежал наглухо заколоченный гроб старого царско-помещечьего поповского строя, начали вылезать мертвецы и суеверия. Эти остатки прежней пакости не только продолжают ходить по улицам, как закравшиеся боровы, но принялись за старые пакости – за науку одурачивать трудящихся…. Когда в Воронеже вскрывали мощи Тихона Задонского там нашли тряпки, вату, деревянные шпильки, лифчик, чулки и прочее. Вот что целовали одураченные верующие…» Далее, к сожалению, часть газеты отсутствует и по контексту можно лишь понять, что одна из Луганских икон в Камброде замироточила. Но – куда там! Коммунистов так просто чудом не проймёшь! Вот что пишет нам далее «доблестный писака»: «Но я как человек неверующий (от авт. – так в тексте) и мне кажется, что все эти иконы – дело рук попов, кулаков. Чека немного поработает, тогда найдется и владелец иконы, вынесший ее из дома, и владелец масла, и «чудо» отпадет, а «чудотворец» попадет в подвал ЧЕКа». Да, еще очень-очень много людей попадут в эти самые подвалы в 1930-е. И долго будут еще боятся приезда «черного ворона» горожане. А проходя мимо НКВД (т.н. «дом Васнёва», ныне – поликлиника №7 по ул. Т.Г. Шевченко) – плевать через левое плечо.

«В журналисты я пойду – пусть меня научат…»

К середине 1920-х «Луганка» выходила уже на 4-х полосах, к концу 20-х гг. – на 8-ми. Кто же были ее авторы? Разнообразные рабкоры и селькоры, любившие подписываться вычурно: «красная куропатка» или «пингвин». Известный советский политобозреватель, журналист Ю. Жуков, уроженец нашего города, вспоминает: «Шел 1929 год – счастливая и неповторимая пора нашего журналистского детства. Детства? Любой из нас обиделся бы тогда, если бы ему это сказали. Конечно, все мы считали себя уже опытными журналистами, проработав год-два в «Луганской правде»». В своей книге «Люди 30-х годов» Юрий Жуков подчеркивает, что в редакции царила атмосфера творческой свободы, а газетчики были преданы своему делу. «В тесных каморках редакции (от авт. – в здании по ул. К. Маркса), всегда стоял дым коромыслом: наш международник Якобсон строчил передовую статью, подвергая разгрому Лигу Наций; заместитель редактора надрывно кричал в телефон, тщетно пытаясь связаться с отдаленным сельсоветом; Гриша Калюжный распечатывал десятки конвертов с только что прибывшими письмами рабкоров.» Да, многое еще пережила «Луганка»; узнала разных редакторов; и расстрелянного «врага народа» Каплана, и фронтовика П. Евтеева, и Э. Николаева… Менялись времена, менялась газета. Что будет в будущем: Какие метаморфозы ожидают «Луганку»? Наверное, ответ на эти вопросы должны дать жители Луганской области, «голосующие рублем» за право приобрести то или иное издание.

Анна Маркевич