Напомню сюжет – два еврея – архитектор Миша Бронштейн и скрипачка Рита Варейкис, тайком пьют кровь русского безногого зэка-трамбовальщика, которую Миша слил из его паховой вены. Русская кровь оказывает на героев наркотическое действие, они обезумевают и охваченные жаждой кайфа убивают соседа Риты метростроевца Ивана. Провокативность сюжета, абсурдные диалоги – все это идеально подходило для ЛСД.

Вскоре мы с Дорофеевым приступили к репетициям. Я играл Мишу, он – Риту. Стихия сорокинского языка нас захватила, но возникли неизбежные разногласия. Дорофеев взявший на себя роль постановщика постоянно ругался, что я отлыниваю от репетиций и путаю реплики. Я же возлагал все надежды на импровизацию в ходе непосредственного выступления перед зрителями. К тому же Дорофеев хотел большего приближения к театральным канонам, я же видел постановку в виде хаотического абсурдистского действия. В итоге все затянулось, мы твердили «Рита! Миша!», но дело не двигалось.

что было дальше